Будь здоров - Страница 42

— А он не сказал, кого в дилижансе они должны встретить? — было у меня подозрение, что и здесь папенька Свенты подсуетился.

— Никого. Говорит, обычное дело. Когда на границе неспокойно, обязательно укрепляют охрану дилижанса пятеркой егерей, а то были случаи, когда лоперцы нападали на пассажиров. Убивали или в плен уводили. Он, кстати, нам рекомендовал тоже дождаться дилижанса и вместе ехать в Сербано. Свента согласилась.

А она может проявлять благоразумие, когда хочет, отметил я.

Дилижанс прибыл около двух часов дня. По расписанию у него здесь была предусмотрена остановка на полтора часа на обед, с тем, чтобы к вечеру прибыть в Сербано. Однако вылазка лоперцев внесла коррективы и в железное расписание дилижанса. Ехать на ночь глядя было опасно, поэтому решили переночевать на постоялом дворе и в путь отправиться с утра.

Глава 18

Как приехал дилижанс и расселялись пассажиры, благо вчерашние постояльцы освободили почти все комнаты, я даже не слышал, валяясь на кровати и предаваясь черной меланхолии. Но перед ужином надо было обязательно навестить больных. Я взял свою сумку с лекарскими принадлежностями и, уточнив у парней, где расположились девушки, направился за Кламирой. Услышав на свой осторожный стук рычание, похожее на разрешение, я приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Слава Богам, никакие тяжелые предметы в меня не полетели. Но, войдя в комнату и увидев Свенту, сидевшую на кровати вперив тяжелый немигающий взгляд в противоположную стену, мысль поймать головой вазу или кувшин не показалась мне такой уж плохой. Она повернула голову и так глянула на меня, что волосы на голове прямо подпрыгнули. В ее взгляде не было ни угрозы, ни ярости, ни любви, ни ненависти… вообще ничего. Таким же пустым и равнодушным взглядом мы регистрируем еще одну пролетающую мимо муху. Не мешает — и Боги с ней, пусть летит. На меня накатила такая тоска, хоть стаей волков вой. Несколько долгих, как жизнь, секунд эта тоска ледяными пальцами скручивала мое нутро где-то в районе солнечного сплетения, но потом вдруг, облив меня напоследок с головы до ног пронзительным холодом, сменилась жаркой волной знаменитой гордости деи Брасеро. Вот ты как?! Ну, и… зяблики с тобой! После такой яростной борьбы противоположностей в моей душе наступил мертвый штиль, какой бывает на море, когда корабль попадает в глаз урагана. Да, вы правы, зеркальной глади океана и близко не было, но ветер стих. Найдя взглядом Кламиру, я показал ей свою лекарскую сумку и кивнул на дверь. Та, умница, быстро схватила такую же как у меня сумку, нас всех снабдили ими перед практикой, и вышла в коридор.

— Давно она так? — спросил я ее.

— Как вернулась, минут пять походила по комнате, кулаки в ярости сжимая, а потом села вот так и сидит. Не двигается. Ее кто-то обидел? — осторожно спросила Кламира.

— Обидел.

— А кто?

— Я

— ??

— Было дело. Поговорили мы с ней… по душам. Захочет — сама расскажет.

С ранеными все было, слава Богам, в полном порядке. Мы их осмотрели, сняли швы, но на всякий случай еще раз промыли раны и перевязали с заживляющей мазью. Завтра к утру, если дело так пойдет, они будут как огурчики. Мы им даже разрешили самим спуститься к ужину, а то совсем без общества тоскливо.

К ужину Свента не вышла. Я, было, решил — не хочет есть и не надо. Поголодать иногда полезно. Тем не менее, вспомнив, что я будущий лекарь, решил предотвратить возможные негативные последствия голодовки, усугубленной стрессом. Поэтому попросил разносчицу отнести Свенте ужин, составленный из ее любимых блюд прямо ей в комнату, а Кламиру проследить, чтобы та непременно все съела. Попросил только представить дело так, будто сама Кламира позаботилась об этом ужине. Якобы, как травница, она настаивает.

— Но почему бы тебе самому… вы же друзья… и я… не понимаю… — залепетала Кламира.

— Боюсь, что уже нет, — вздохнув, сказал я, — от меня она помощь не примет. Только хуже будет. Я тебя прошу. Сходи, пожалуйста, вон разносчица уже понесла поднос, как бы не завернула ее Свента.

— Ой. Я пошла, — и она поспешила наверх, вслед за обслугой.

Я смотрел на приятную фигурку спешащей девушки с некоторой долей зависти к ее будущему мужу. Не сказать, что у нее были выдающиеся внешние данные — рядом со Свентой она смотрелась, как Селена рядом с Солано. Ростом она была примерно на голову пониже меня. Имела ладно и пропорционально сложенную фигурку. Мягкие и округлые черты лица с ямочками на щеках. Совсем чуть-чуть широковатый рот и теплые кофейного цвета глаза. Это милое лицо обрамляли локоны чуть-чуть вьющихся каштановых волос. От нее так и веяли доброта, забота и какое-то чувство домашнего уюта и умиротворения. С такой женщиной любому мужчине будет хорошо. Разве что любители роковых красоток с бурным южным темпераментом рисковали остаться неудовлетворенными одной из сторон семейной жизни. Однако на всех не угодишь. И вот ведь парадокс пришел мне в голову. Солано — яркое, блистающее и жгучее светило дневное, а Селена неяркое, теплое ночное. А с каким из них поэты связывают любовь, первый поцелуй, свидания, как роковые, так и счастливые, под щебет мелодичный птиц? С Селеной. Вот так.

Через некоторое время Кламира вышла сказать мне, что Свента поела, и легла спать, при этом даже немножко улыбнулась. Я спокойно вздохнул и тоже отправился головой бодать подушку. Завтра рано вставать и опять в дорогу.

Ночью мне снились вполне обычные сны, которые вам не интересны.

Утром, спустившись в обеденный зал, я приглядел четырехместный свободный столик, занял его и заказал завтрак. Минут через восемь в зал снизошла Свента, скользнула по мне равнодушным взглядом и присела к столу, занятому нашими парнями. Он тоже был четырехместный, но один из парней быстро раздобыл стул и предложил его Свенте. А, впрочем, какое мне до нее дело? В это время по лестнице стала спускаться девушка в сопровождении двух мужчин. Почему я смотрел на лестницу, а не в свою тарелку? Общее оживление в зале оторвало меня от этого занятия. Я посмотрел туда же, куда все и увидел эту картину. Девушка, года на три постарше меня, выглядела, как… детская лошадка. Знаете такие? Голова лошади, а к ней приделана палка с колесиком на конце. Оседлал, саблю наголо и пошел рубить врагов, прикидывающихся лопухами и крапивой. Сухопарая фигура в облегающем платье темных тонов, подчеркивающем ее худобу. Длинное, немного лошадиное, лицо с крупными зубами и большими карими глазами. Грива темных волос, зачесанных на правый бок, еще больше усиливала это сходство. Глаза присутствующих, как мужчин, так, на удивление, и женщин, светились восторгом и некоторым преклонением. Тетя Лошадь — так назвалось, что я могу поделать? — благосклонно кивнула всем присутствующим и оглядела зал. Один из мужчин указал ей на мой столик. Она согласно кивнула и довольно грациозно направилась в мою сторону.