Будь здоров - Страница 65

— Я прошу Богов дать мне в жены Свентаниану деи Маринаро — Вашу дочь, милорд.

Герцог взял полотенце и на вытянутых руках подал его нам. Я вцепился в свой край как клещ — вырвать его у меня можно было теперь только вместе с руками. Герцог, выдержав паузу, резко, но не сильно дернул полотенце к себе. А вот и не удалось ему. Этот кусок вышитой материи так и остался в наших руках!

— Боги не против вашего брака, дети! Да будет он благословен!

Все вокруг нас восторженно завопили, а мы стояли и смотрели в глаза друг другу. Наши руки без нашего сознательного участия соединили края полотенца, а мы так и стояли рука в руке и полотенце между нами. Очнулись после возгласа.

— Поехали. Все уже сидят в экипажах. Пора ехать в храм.

Все остальное было как в тумане. Поездка в храм. Мы со Свентой у алтаря Богини Жизни — молоденькой девушки, распахнутые руки которой с ладонями, обращенными к солано, обвивают зеленые змейки, держащие в пастях цветки колокольчика. Жрица что-то говорит, окуривая нас приятным дымком, и надевает брачные браслеты в виде тех же змеек. Нас выводят из храма и сажают в карету. Везут в особняк и сажают на почетные места в банкетном зале. Мне все эти детали не интересны. Я там — в заоблачных далях, где нет места всей этой суете. Там есть только безбрежное счастье и чистое, как любовь, небо.

Теплый и ласковый луч селены окрасил в кремовый цвет белоснежную простыню огромной кровати. Одеяла сбились куда-то в угол и два тела сплелись в безумии страсти в попытках слиться воедино, раствориться друг в друге. Сколько раз мы со Свентой доходили до вершин наслаждения, я и не вспомню. Правда, первую половину нашей брачной ночи пришлось посвятить осторожной и очень деликатной разъяснительной работе. Я прямо не узнавал в этой немного боязливой Свенте решительную и храбрую девушку, сумевшую так все организовать, твердо взять меня за мантию и провести к алтарю Богини Жизни. Она робела и смущалась, мило краснела и бледнела. Она оказалась… девственницей. Родители воспитали ее в строгости, но не думаю, что это они забили в ее прелестную головку столько предрассудков и табу. Я был нежным и осторожным. Не делал того, к чему она не была готова, и все время нежно покусывая прелестное ушко, нашептывал и нашептывал ей тоном лекаря на приеме, что может происходить между мужчиной и женщиной в постели, а что нет и почему. «Нет» было одно единственное — нельзя делать то, что неприемлемо хотя бы для одного из партнеров. Пол ночи лекций постепенно переросли в то безумие страсти, о котором я уже рассказал в самом начале. Даже половины тех глупостей, которые явно ей наболтали подружки, старавшиеся выглядеть умудренными опытом, но сами в этом ничегошеньки не понимавшие, мне преодолеть не удалось. Однако со временем я надеялся довести дело до победного конца. Наконец, после очередного бурного финала Свента, тяжело дыша, радостно сказала, что я умотал ее, как старую клячу. Ах, если бы она знала, какое наслаждение дарить любовь, не удержалась бы и еще на первом курсе…, ну, если не на первом, то на втором точно к новому году, уж обязательно… Что бы она сделала, женушка так и не сказала, нахально взяла мою руку, подсунула себе под щеку и… заснула.

Встали мы с ней уже поздно. Часа в два дня. Проявив незаурядную смекалку я, не вызывая слуг, нашел, которая из дверей ведет в душевую и туалетную комнаты. Не спеша привел себя в порядок и, накинув халат, вернулся к кровати. Свента тоже уже проснулась и прошмыгнула мимо меня умываться. Ну, нет. Так не пойдет. От меня так просто не ускользнешь. Я прокрался в душевую и… душ мы принимали о-о-о-очень долго. Никогда эта простая процедура не была столь приятной. Короче, в банкетный зал, где гости праздновали уже по второму кругу, а некоторые, успев с утра принять, проспались и праздновали даже по третьему, мы спустились часа в четыре дня. Тут я вспомнил про дедушку Лила и свое обещание пригласить его на свадьбу, потребовал карету и, перехватив бутерброд, помчался в академию. Потом был пир, почему-то герцог и Сен, потом… не помню.

Я окончательно проснулся, потянулся, блаженно жмурясь, открыл глаза и увидел, что часы над дверью показывают полдень. В комнате было тихо — видимо, Сен уже ушел в академию на лекции, а мне их посещать не нужно, поэтому можно еще полежать — поблаженствовать. Разве что есть хочется. На столике валялся пустой флакончик, в котором недавно было средство от похмелья. Сен, небось, опять принял лишнего…

Я резко сел на постели. Полдень. Комната в общежитии. А как же Свента? Свадьба? Полотенце? Брачная ночь? Неужели мне все приснилось, да так подробно? А на самом деле не было ничего?… Ужас и тоска с радостным завыванием навалились на меня и стали яростно кромсать мою душу. Вот сейчас влетит Свента и скажет…

В комнату, резко распахнув дверь, ворвалась Свента. Сейчас скажет — надевай парадный камзол и поехали в ресторан, — отрешенно подумал я, глядя на нее ошалевшими глазами.

— Вот ты где, пьянчуга! Все тебя обыскались, а ты тут разлегся! Быстро вставай!

Я решил — будь, что будет, но знать я это должен обязательно, и, как с палубы в волны.

— Свента… Мы женаты?

— Что-о-о-о-о?!! — возмущенно воскликнула Свента. У меня сердце упало. И вдруг в ее глазах заблестели слезы. — Как ты можешь, после всего…?

Тут, наконец, в сознание пробилась умная мысль. Я быстро отдернул рукав мантии, в которой, оказывается, спал, и увидел на левой руке брачный браслет. Такой же точно был на руке девушки. Мне! Не! Приснилось! Свента — моя жена!

Я счастливо засмеялся, подхватил девушку… — Нет! — ЖЕНУ на руки и закружил ее по комнате, как когда-то в первый день вступительных испытаний.